Отношения между Польшей и Украиной значительно потеплели после аннексии Крыма и агрессии России на Донбассе. Ощущение угрозы, вызванное политикой России, сблизило две страны. Кроме того, конфликт привел к переориентации украинской политики на европейскую интеграцию, что было воспринято в Польше очень позитивно.

Подписание Соглашения об ассоциации с ЕС, содержавшего конкретные указания относительно интеграции, стало знаковым событием, которое подчеркнуло новый политический курс Украины. Но для энергетической отрасли переломным стало другое решение: прекращение импорта природного газа из России и углубление стратегического сотрудничества со странами ЕС, включая Польшу.

Поворот на запад

На сайте «Нафтогаза Украины» можно полюбоваться часами, гордо отсчитывающими дни и минуты, которые прошли с момента, когда Украина перестала зависеть от поставок газа из России. Действительно, с 2015 года Киев уже не покупает голубое топливо непосредственно у «Газпрома».

Отказ от поставок с востока открыл возможности энергетического сотрудничества Украины со странами Центральной Европы в небывалых прежде масштабах. Эти государства не имеют собственных месторождений, позволяющих экспортировать сырье, но они планируют импортировать норвежский газ и сжиженный природный газ (главным образом из США и Катара) при помощи строящегося польско-норвежского трубопровода Baltic Pipe. Это обеспечит не только независимость региона от поставок из России, но и реэкспорт сырья.

Неудивительно, что сочетание этих двух обстоятельств — увеличение поставок в обход России и рост потребности Украины в импорте с Запада — привело к тому, что именно Украина стала считаться самым многообещающим направлением экспорта из ЕС.

Впрочем, пока что главным поставщиком газа в Украину оказались не граничащие с ней страны Центральной Европы, а Германия. Приостановление российских поставок совпало по времени со скачкообразным ростом экспорта газа из Германии в Украину. В частности, в значительной степени именно ради осуществления реэкспорта Германия участвует в проекте «Северный поток – 2», несмотря на политические издержки.

На границе Украина-ЕС самой большой пропускной способностью, доступной для задействования, обладает словацкая система. Именно этим путем в Украину попадает бóльшая часть газа — это 5,7 млрд кубометров только в 2018 году. В том же году из Польши в Украину поступило всего 0,2 млрд кубометров сырья. Однако Польша не сдается, а старается повысить значимость северного коридора, то есть трассы, ведущей из Свиноуйсьца и строящегося Baltic Pipe непосредственно в Украину. Для этого она расширяет свою внутреннюю систему транспортировки, а также интерконнектор на границе. Конечная цель — возможность перекачки не менее 5 млрд кубометров газа прямо из Польши в Украину.

Отступление?

К сожалению, отсутствие продвижения в работах над интерконнектором со стороны Киева вызывает удивление и даже беспокойство в среде польских экспертов и политиков. Правда, украинская сторона утверждает, что причина носит технический характер. В настоящее время в Украине происходит анбандлинг — выделение компании, занимающейся системой транспортировки, из централизованного до недавнего времени «Нафтогаза». Работы над интерконнектором должны начаться, когда появится субъект, ответственный за строящийся отрезок газопровода. И все же такая аргументация неубедительна: ведь подобные препятствия не помешали строительству украинско-румынской ветки.

Еще большее беспокойство в Польше вызывают сигналы о возможном соглашении Киева с Москвой об импорте природного газа из России с применением 25%-ной скидки, появившиеся после встречи Зеленского и Путина на полях саммита «нормандской четверки». Такое соглашение, в сущности, могло бы означать отказ Украины от курса на Запад в области импорта природного газа.

Разумеется, игра идет вокруг не только экономических, но и политических вопросов. Польша вкладывает много средств и усилий в то, чтобы диверсификацировать поставки газа в регион. Именно с этой целью государствам от Балтики до Адриатики и Черного моря удалось в рамках ЕС разработать программу «Инициатива трех морей», или «Триморье». Политика этих стран относительно едина и сводится к противодействию российской политике использования сырья в качестве политического инструмента. В связи с этим они (в первую очередь – Польша, Румыния и страны Балтии) резко противятся строительству газопровода «Северный поток – 2», который значительно навредит интересам и самих участников программы, и Украины.

Украина рассматривается Польшей как естественный союзник в политике достижения независимости региона от российского газового влияния. Формально она не может стать членом «Триморья», поскольку не является членом ЕС, но Польша и большинство стран программы (за исключением Венгрии) уверенно поддерживают идею вхождения Украины в Евросоюз.

Поэтому решение Киева подписать договор о поставках газа непосредственно из России не просто похоронило бы планы реэкспорта американского и норвежского газа через Польшу в Украину. Прежде всего оно бы ослабило и даже скомпрометировало всю политику поддержки Украины в сфере энергетики.

Сейчас противодействие германской политике несоблюдения директив Евросоюза, направленных против «Северного потока – 2», задержка строительства газопровода и содействие реформам сектора в Украине имеют политический импульс и общественную поддержку в странах Центральной Европы. Если же Украина снова «развернется на восток», позиции ее союзников на Западе пошатнутся. В такой ситуации политики, утверждающие, что прежде всего нужно достигнуть соглашения с Россией, получили бы множество сторонников. Трудно было бы возразить против аргумента, что даже Украина предпочла договориться с «Газпромом» по такому ключевому вопросу как импорт газа.

И, хотя на первый взгляд подписание Украиной привлекательного по цене контракта с российским монополистом никому не должно создавать проблем, весьма вероятно, что это стало бы первой костяшкой домино, которая вызвала бы цепную реакцию и в конечном счете привело бы к перезагрузке в отношениях Запада с Россией. Не секрет, что такие страны как Франция, Германия или Италия только и ждут возможности для этого. Однако пока что такому сценарию пытается воспрепятствовать относительно сплоченный блок государств Центральной Европы, а также США.